Данная тематическая выставка продолжает серию проектов Красной галереи, ставящих задачу раскрытия неожиданных граней реалистического искусства. В экспозицию включены работы русских мастеров XIX в., тех, кто по тем или иным причинам не вырос в больших мастеров.

Школа академического художественного образования, стала доступна для разночинцев только в 1830-х гг., и центрами провинциального обучения нередко становились мастерские местных художников, таких как А.Г. Венецианов, А.В. Ступин. Будучи сами купеческого звания, им уже во взрослом возрасте предстояло пройти несколько лет рисовальных классов Императорской Академии художеств. Вернувшись к себе на родину, Венецианов организовал школу-мастерскую в Сафонково в Тверской обл., а Ступин – в Арзамасе. Из стен этих самостийных художественных заведений вышло много не только милых дилетантов (Г. Сорока, А. Зеленцов, и др.), но и профессиональных художников, которым прохождение начального художественного обучения помогло впоследствии претендовать на академические звания и даже получать государственные заказы (С. Зарянко, Е, Крендовский, П. Горбунов). В творчестве учеников этих заведений формировалась жанровая живопись, чьи сюжеты небольших комнат, с играющими в них гитаристами, мастерских художников, крестьянских детишек и сельских непритязательных видов, в своей камерности, почти интимности взгляда могли бы составить конкуренцию вышколенным полотнам выучеников Академии на темы античной истории. Такие художники как А. Зеленцов, Г. Сорока, беря мотивы самые обыденные, но столь привычнее глазу каждого, открывали новые пути развития и для официального искусства, пропитанного классицистическими установками на «возвышенное» и «героическое». Еще одна грань любительского искусства, в которой также раскрепощались каноны академизма, словно даря возможность взглянуть на жизнь с иронией, а порою с сарказмом, это салонные альбомы дворянских домов. Их сохранилось немало, и они предназначались когда-то для узкого круга людей. Среди них альбомы П.И. Челищева 1830-1840х, А, Долгорукова, С. Трубецкого и многих безвестных барышень. Эстетика салонного альбома предполагала совмещение рисунка с текстовой подписью, включение в них то романтических четверостиший, то явно саркастических мадригалов. В альбомах могли промелькнуть и выскопоставленные чиновники, и близкие люди, и какая-либо сценка вроде беседы с несговорчивым станционным смотрителем или пьяным извозчиком, а порою просто пейзажные виды, которые стремились донести недавно в них побывавшие посетители салоны. Особое место среди «любительского» наследия, безусловно, занимают «путевые зарисовки», создававшиеся в ходе путешествий. Здесь почетное место занимают рисунки П. Свиньина, автора множества книг: «Описания путешествия по Америке…» (1817) «Достопамятности Петербурга» (1819), «Картины быта России и разноплеменных ее народов» (1839). П. Свиньин, издатель «Отечественных записок» и зачинатель «Русского музеума» - прототипа сегодняшнего Русского музея, хотя и прошел уроки гравирования в Академии художеств в нач. 1810-х гг., свою неукротимую страсть к рисованию довел даже до некоторого уровня профессионализма, завоевав академическое звание в 1837 г. Но путешественник по натуре и призванию, Свиньин, создавал свои работы зачастую в бытовом жанре, включая в свои рисунки и иллюстрации мотивы народных игрищ, встреч изумленной публики (то негров, то мексиканцев, то жителей Аляски) и европейцев. Они могли для зрителей тех лет играть роль репортажной фотографии и были весьма и весьма востребованы. Более сухой, академический подход представляли рисунки натуралистов, прикрепленных к научным экспедициям. Скованные регламентом точности, и в них все же иногда проскальзывает какое-то простодушие и, главное, нетривиальность сюжетов. Таковы рисунки Тилезиуса, Постельса и других многочисленных естествоиспытателей, которым приходилось становиться художниками по необходимости. Нельзя забыть и про живопись М. Лермонтова, который не расставался с карандашом и кистью до конца своих дней, и оставил достаточно объемное наследие «кавказской сюиты». Кавказ в изобразительном творчестве поэта обрел, несмотря на драматические события покорения этого региона тех лет, романтическую трактовку. И эта эстетика в немалой степени способствовала устремленности молодежи в столь горячие, но манящие своими тайнами горские регионы. Те, кого принято называть дилетантами и любителями, нередко становились родоначальниками новых подходов к действительности (взглянуть хотя бы на живопись П. Федотова или Г. Гагарина), новых сюжетов… Многое, что утрачивается в ходе поступательного образовательного процесса в лучших художественных заведениях, в их творчестве сохраняло особую притягательность своей подлинной искренностью и верностью первым впечатлениям, ощущение от которых удавалось передать этим авторам.